[NIC]Michael Kenmore[/NIC][STA]wraith[/STA]Кажется, она не понимала, что отказ от имени данного людьми это не желание скрыть что-то сокровенное — оно не было таким, а желание сохранить свою личность. То, что осталось от него самого. Рейф закатывает глаза и ложится на скамью, подкладывая левую руку под голову. Правая так и осталась на согнутом колене.
— Я проголодался, — лениво ответил Майкл и скосил желтые глаза на женщину. Она слушает, но не слышит. Какй толк в ответах? он может говорить ей все, что она захочет услышать, даже если это не будет правдой.
Он не хочет отвечать на этот вопрос. Ему не хочется ни лгать, ни, тем более, озвучивать очевидное. Он прикрывает глаза и вздыхает. Она не видела разницы между тем, что нужно и тем, что хотелось. Он был уверен, что она даст ему новое имя — на свой лад и заставит отзываться на него. Этот блеск в глазах нельзя с ни с чем спутать: все еще впереди. Но она умна — не входит к нему в камеру, стоя за решеткой, в безопасности.
Пусть.
Но если бы он мог, он бы свернул ей шею.
Жаль, что её прекрасная тонкая шейка вне досягаемости.
Пусть.
Он устал. Ему нужна передышка, чтобы собраться с силами. Нельзя всегда бежать. Надо остановиться, даже если это остановка: плен. [AVA]http://s6.uploads.ru/t/4KLf7.jpg[/AVA]

[NIC]Michael Kenmore[/NIC][STA]wraith[/STA]В маленькой камере отменное эхо — нет предметов, способных задержать звук, но есть гладкие стены и потолок, отражающие любой шум. Стоит чуть повысить голос и он отразится от каждой стены и ударит по ушам, не настолько сильно, чтобы можно было зажать их руками, но достаточно, чтобы острый слух заставлял рейфа морщиться. Прежде чем ответить — чего он не хотел делать, Майкл кривится, проводит ладонью по лицу — но касается его только пальцами. Он не готов к тому, что его как котенка швырнут о стену, как и в прошлый раз невидимая сила.
Телекинез: сам он слышал о нем, но до этого дня не встречал. Сила пугающая в своей простоте.
Удар спиной достаточен для того, чтобы рейф обмяк на полу и взглянул на Орисай уже бодрее. Ленность прошла, словно рукой сняло. Невидимой и сильной. Майкл морщится, выравнивает сбитое ударом дыхание и поднимается на ноги, подходя к решетке.
— Любишь, когда озвучивают очевидные вещи? — Майклу не нравится подтверждать или говорить то, что уже ясно. Он приподнимает подбородок, приоткрывает рот. Феромоны исходящие от Орисай сейчас сильнее: он ближе и может понять их все. У каждого настроения своя секреция. Он мог бы справиться с ней, если бы захотел. Если бы постарался. И речь шла не о том, чтобы убить её и выбраться, но дать ей то, чего она желала. Умом он понимал, что так лучше, так и надо. И будь он полноценным рейфом он бы так и поступил с самого начала. Но что-то внутри него противилось. Упрямилось и бунтовало, поднимая волны паники, захлестывающие сознание.
Но не до конца. Он еще мог держать себя в руках достаточно хорошо.
— Знаешь, а в гневе ты красива. Жаль только, что я стал причиной этой вспышки, —  он даже не думает о том, какую реакцию повлекут за собой его слова, когда произносит их. Майкл держится правой рукой за решетку, забывая о том, что она может увидеть на его ладони полость от органа кормления. Спина еще болит, как и затылок, которым он неудачно ударился.  [AVA]http://s6.uploads.ru/t/4KLf7.jpg[/AVA]