Райан вышел из небольшой, примыкающей к комнате общежития ванной, натягивая футболку, и включил стоящий на столе ноутбук, переводя его с голосового управления на ручное, чтобы не разбудить соседа по комнате. Чертов Алекс, нашел же повод вытащить их всех вчера вечером в бар. Да еще и такой, где никто даже не интересовался их возрастом, так что Райан, не желавший упускать такую возможность и согласившийся, сейчас чувствовал себя так, словно мозги не смогут работать еще ближайшие дня три. Было действительно весело, он почти даже не сожалел о принятом решении, но сегодня нужно было доделать очередной кусок порученной ему части синтетического генома и, желательно, еще и успеть почитать что-нибудь к занятиям на следующую неделю.
Ужасно лень было заниматься делами, когда все остальные еще спокойно спали в свой заслуженный выходной, но Райан привык тщательно выполнять то, за что брался. Тем более, подходил к концу второй год его обучения, и стоило уже сейчас задуматься о накоплении кредитов на жилье, если он хотел остаться в Сан-Франциско, где никто не мог помочь ему финансово. Даже если он улетит в чертов космос чертовым научным работником лет на десять, куда-то же придется вернуться после этого хотя бы на пару дней.
Пока система загружалась, Райан подошел к окну и выглянул на улицу. Сан-Франциско, кажется, вообще не засыпал ни на минуту – около трех ночи, когда они шли по городу, придумывая, как бы тихо пробраться в общежитие, не попавшись никому на глаза, чтобы не получить выговор, улицы в центре были забиты. И сейчас, спустя всего несколько часов, на том пространстве территории Академии, которое было видно, спешили куда-то кадеты и преподаватели, из-за видневшихся вдали зданий поднимались шаттлы и издалека был слышен низкий гул каров.
Взяв из репликатора кружку отвратительно-крепкого, но моментально помогающего проснуться кофе, он сел за стол и открыл файл с нуклеотидной последовательностью. Индикатор в правой нижней части экрана сигнализировал о том, что тот парень, Самаэль, с которыми они все это время работали над смежными участками, был в сети. Он всегда появлялся тогда, когда приходило время сверки кода на промежуточных этапах, хотя обычно это происходило под вечер, так что сейчас Райана это почти не удивило, и он, открыв окно настроенного на них двоих чата, набрал на клавиатуре:
"Привет."
Не дожидаясь ответа он, машинально, как это обычно происходило при общении с друзьями, отправил следом:
"Как спалось?"
Сделав глоток кофе и поморщившись, Райан замер, глядя на экран. Как спалось?
Похоже, его голова действительно не соображала, раз он додумался написать такое.

Райан уже, на самом деле, и не надеялся, что ему ответят. Они никогда не выходили за рамки деловых вопросов, в какие-то разы даже не здоровались, с ходу обсуждая то, что нужно было, чтобы скорее закончить работу. То, что только что произошло, было ужасно непрофессионально с его стороны.
По крайней мере, выброс адреналина, последовавший за отправленным сообщением, окончательно разбудил Портера и направил его мысли в нужное русло. Стараясь даже не смотреть, пришло ему сообщение или нет, он принялся набирать на клавиатуре необходимые значения. Постепенно запал угас, Райан стал сбиваться и ошибаться, отвлекаясь, и, не удержавшись, взглянул на панель с программами. Ответ все-таки пришел.
Пробежавшись глазами по строчкам, юноша задумался, что теперь делать. Вроде бы, собеседник был не против пообщаться, раз так подробно озвучил то, что чувствовал. Да еще и интересовался в ответ. С другой стороны, это могло быть формальной вежливостью, предполагавшей, что, раз уж он умудрился такое ляпнуть, стоило быстро закрыть тему и забыть о том, что произошло.
Райан впервые после самого первого дня, когда он только взялся за эту работу, всерьез задумался о том, кем мог быть его товарищ по несчастью. И от чего он мог не спать. Андорианец, прибывший на Землю и еще не адаптировавшийся? Или такой же землянин, как он? Может быть, ему надо обеспечивать кого-то, и для этого он совмещает несколько работ? Граница, которая была незримой, но ощутимо ограничивала его мысли, рухнула, и теперь в голове Портера один за другим всплывали новые вопросы, уводившие его все дальше и дальше. Дальше от работы, если говорить откровенно. Не зря все же это ограничение существовало.
Любопытство наконец пересилило, и Райан быстро набрал:
"Тяжелый период в жизни? Я не настолько плохо, но тоже с трудом держусь."

Отправив сообщение, Райан допил уже остывший кофе и отодвинул кружку подальше. С кровати просигнализировал о входящем сообщении забытый там коммуникатор, но юноша только бросил короткий взгляд в его сторону и отвернулся. Вряд ли в такое время это было что-то срочное.
С матерью они уже общались в этом месяце, и настолько часто сообщать о своем благополучии от него не требовалось. Вообще, за проведенное в Сан-Франциско время он значительно отдалился от семьи. Всего-то и нужно было – выехать за физические границы влияния этой женщины больше, чем на несколько дней. И Портер был рад такому стечению обстоятельств – он уже был достаточно взрослым, чтобы полностью распоряжаться своей жизнью, в которой после самой крупной неудачи портить уже было особо нечего, и принимать все решения самостоятельно. Пусть эти решения достаточно часто были глупыми и неправильными и заставляли после этого долго сожалеть о том, что они за собой повлекли, но именно на них он учился. В любом случае лучше, чем расти в инкубаторе под постоянным контролем, а потом оказаться не приспособленным к настоящей жизни. Он искренне надеялся, что однажды они будут звонить друг другу раз в год, только чтобы поздравить с Рождеством. Не хотелось лишний раз получать незримое напоминание с ноткой жалости "ты почти дотянул до отца, мы гордимся тобой почти так же сильно".
Учебная рассылка, насколько он помнил, тоже никогда не приходила по выходным.
Меньше, чем через минуту коммуникатор снова запищал, и со стороны кровати Алекса послышалось недовольное ворчание. Райан бросил взгляд на экран, чтобы убедиться, что сообщение от Самаэля еще не пришло, поднялся, дошел до своей кровати и, взяв устройство в руки, усмехнулся. Еще один их общий друг из вчерашней компании проснулся и теперь по коллективному каналу красочно рассказывал, как ему хорошо в это волшебное воскресное утро. На ходу набрав ответ, Райан снова устроился перед ноутбуком. Вот теперь новое входящее сообщение уже отображалось на экране.
"Бедняга", - мелькнуло у него в голове. Райан ничего не знал о своем собеседнике, возможно, тот оказался в плачевной ситуации по своей вине, но, находящийся всегда в окружении беззаботных кадетов, главной проблемой которых был заваленный тест или мелкая ссора с девушкой, сейчас он проникся искренним сочувствием. Возможно потому, что он сам часто принимал собственные мелкие проблемы слишком близко к сердцу и знал, как тяжело, когда кажется, что из черной полосы не выбраться.
"Наоборот – последствия веселья."
Райан свернул окно чата и стал практически бездумно всматриваться в смоделированную им цепь в ожидании ответа. Именно поэтому он и предпочитал живое общение: нет этого ожидания, когда не понимаешь, что происходит у человека на том конце, нет возможности подумать и написать на самом деле совсем не то, что хотел. Ни на что не отвлекаешься от разговора, и ничто не отвлекает от дел. В реальной жизни все эмоции были видны, а даже если собеседник пытался их скрыть, разбирающемуся в людях было видно и это. Одним словом, все было по-настоящему.

Из-за того, что он свернул окно сразу после отправки сообщения, то, что пришло в этот же момент, Райан сразу не заметил и прочитал только после того, как получил уведомление о еще одном входящем. Когда он дошел до конца вопроса, по спине пробежал липкий холод, словно окно вдруг открылось и впустило в комнату потоки зимнего ветра вместе со снегом. "Черт, - Портер обернулся и взглянул на Алекса, который, кажется, снова провалился в сон и совершенно не собирался интересоваться тем, что он тут делает. – Это же не может быть кто-то из преподавателей? Вряд ли кому-то на самом деле есть дело до того, чем студенты заняты в свое свободное время со своих личных электронных устройств". Да и, насколько Райан помнил условия, на которых он соглашался на эту работу, вся информация передавалась по защищенному каналу. "Еще бы!"
Он не слишком волновался о том, что работа нелегальная, как выразился его собеседник. Он вообще предпочитал не произносить это слово в своих мыслях, выбирая вместо этого "сомнительная". Потому что, если кто-то и захочет воспользоваться этим геномом по назначению, для этого нужны будут технологии, использование которых невозможно не отследить. Он был совершенно уверен, что все, что он создает – исключительно для теоретических экспериментов.
Однако во всем этом он мог ошибаться, в первую очередь в силу этой самой неопытности. Она была очевидна. То, что этот разговор вообще начался, просто кричало об этом. Так что отрицать что-то было глупо, но Райан еще несколько мгновений просидел неподвижно, опустив пальцы на клавиатуру и только после этого набрал:
"Первый."
Пытаясь побыстрее увести разговор от нежелательной темы, он тут же отправил следом:
"Нереплицированный кофе – слишком большая роскошь. У меня только синтетическая дрянь. Да и кто сейчас умеет варить настоящий кофе?"
Теперь Райан еще сильнее хотел узнать, с кем он говорит. Потому что к обычному любопытству примешался страх, что он ввязался в авантюру, подстроенную системой безопасности Академии, и теперь его запросто отследят и отчислят.