Сообщение Джоан застало Вилмора как раз за обедом. Он ел морковное пюре, глядя в одну точку. Увольнительную от дел он не взял, хотя и имел право. Просто дела не могли быть отложены. Как официальные, так и нет.
Даже личное состояние не могло помешать ведению дел. Кажется, об этом ему в молодости говорили ещё и ференги. Они были по-своему правы во всём, нужно было отдать должное этим жадным маленьким существам, которые едва не провели его на несколько тонн ценного топлива, как распоследнего дурака.
Но сейчас вспоминать об этом было не время. Холодно пообещав Джоан «быть сразу, как получится», Вилмор закончил свою трапезу и поднялся. Он намерен был воспользоваться общественным телепортатором. Во-первых, потому, что сейчас очередь в такое время была небольшой. Даже если не брать в учёт привилегию, которую все старшие офицеры имели перед младшими и гражданскими. Во-вторых, так или иначе, но это будет самым быстрым из возможных способов добраться из Италии до Сан-Франциско.
Академия понемногу восстанавливалась из руин. Теперь тут не было такого переполоха. Но была молчаливая скорбь о тех, кто больше никогда не сможет претендовать на звание старшего сержанта, кто больше никогда не сможет надеть парадную форму курсанта во время своего выпуска. Среди погибших, кажется, был и персонал, и преподаватели. Вилмор не особенно интересовался. Он только молчаливо принимал «соболезнования» о той «трагедии, которую переживает его семья».
Соболезнования пришли даже от Главнокомандующего – письмом. Президент Федерации объявил неделю траура по системе общего оповещения дюжину дней назад. Среди жертв, которых почитали минутой молчания (Вилмор, по долгу службы, присутствовал на церемонии, охранявшейся как никогда ревностно) его имени его дочери. И это грело душу.
Произнося речь третьим, Вилмор высказал свои соболезнования родителям жертвам и выжившим, сказал, что переживает эту трагедию вместе с ними.
Впервые за много лет это было чёртовой правдой.
Хотя он знал, что Эмилия понемногу идёт на поправку, Брюс всё равно волновался. Узнавал о состоянии дочери он не от Джоан, а из связей, которые ещё оставались у него в Академии, половина из которой сейчас лежала в руинах, а вторая старалась работать слаженно. Как и положено офицерам и будущим офицерам Звёздного Флота.

В лазарете было стерильно и холодно. Но до него Вилмор добрался уверенно, не разу не свернув не туда. Он чувствовал, что волнуется. И чувство это ему не нравилось.
Джоан стояла в коридоре. Одна. По всей видимости, ждала супруга. Или набиралась сил войти первой. В любом случае, Брюс поприветствовал её холодным объятием, поцеловал её холодную руку.
- Хорошо выглядишь, дорогая.
Время было сделать ещё один шаг навстречу их выздоравливающей дочери.