Leo Si’czar
Полное имя: Л’эн С’чт’ар Из’аар |L’an S’ct’ar Eas’aar; |
|
Статистические данные
Пол: мужской;
Рост: 1,83 м;
Телосложение: Крепко сбит, хорошо сколочен;
Цвет волос: Русый;
Цвет глаз: Нептун в средней освещенности;
Биография:
Как любит говорить сам Лео, большое спасибо вселенной, что на четверть он вулканец. И еще большее, за то, что на три оставшихся – человек. Именно эта гремучая смесь в теле терранца и объясняет все его существо.
Парнишка рос на Земле, в мокрой и промозглой старушке Англии, что не мешало ему мечтать о карьере офицера Звездного Флота и о просторах космоса, почти все время спрятанных за плотными облаками в его городке. Мать Лео – женщина, единственная из всей семьи называвшая сына адекватным именем – была коренной терранкой, и занималась научной деятельностью. Кажется, что-то связанное с ботаникой, - парень не успел узнать о ее работе получше. Она слишком рано покинула мир живых, чтобы Сейзер мог что-нибудь о ней хорошо помнить . Элизабет скончалась, проводя очередной эксперимент, о сути которого, как всегда, знали единицы. Но тем не менее, она успела передать сыну достаточно, чтобы тот имел представление о хороших манерах, о том, как нужно веселиться, и, в особенности, о том как идти по жизни с улыбкой. Плотное телосложение вместе с теплой улыбкой досталось Лео тоже от матери, которая, казалось, была полной противоположностью отцу – непривычно холодному, язвительному и невообразимо высокому. Из’аар был вулканцем наполовину – и эта половина имела в нем значительное преимущество над всем его человеческим. Полувулканец был инженером, страсть в глазах которого закипала только от любимого дела. Он стремился передать весь свой опыт и знания наследнику, и тот с радостью шел на контакт. И пусть отец был не особо эмоционален, мелкий Лео с радостью проводил с ним время, либо изучая механизмы, либо пытаясь переплюнуть его в искусстве тонких подколов. Временами, Из’аар снисходил до «человеческой болтовни», которую так обожал Лео; рассказывал сыну истории о своей семье, о расе и обычаях семьи своего отца. Традиции он чтил свято, и почти всегда обращался к сыну по его полному имени.
Однако, идиллия времени беззаботного и жадного поглощения знаний обо всем доступном проходила, и с огромным булыжником в руках, сзади подкрадывался переходный возраст, готовый вот-вот опустить его на затылок. И без того сдержанный в общении с сыном Из’аар будто покрылся толстой коркой льда , за которой прятал свое недоумение и растерянность относительно человеческих гормональных перестроек. Лео на время забросил свои увлекательные ковыряния в любого рода механизмах, созданных цивилизацией, и увлекся совершенно другими вещами. Вулканское восхищение технологией и любовь к логичности и слаженности уступила место человеческому любопытству и жажде приключений на пятую точку. Сейзер откопал учебные пособия матери и буквально впихнул в себя все, что было - начиная от античных предположений об устройстве живой природе и заканчивая био-кибернетикой, последние открытия которой датировались едва ли не прошлым месяцем. И с этих самых пор, более-менее тихая жизнь парнишки пошла попизд откос. Его поражало сходство живого и неживого в своей организованности и продуманности. В его руках все буквально горело – новые изобретенные безделушки полнили полки, а чертежи, порожденные манией изобретательства были везде – в учебниках, тетрадях, на обоях, не говоря уже о голодеке, где спроектированные модели всего, чего только можно, хаотично разбросались везде. Он не мог молчать о своих идеях, и поэтому пристрастился размышлять вслух, со всей своей увлеченностью, что у него была. Подобная открытость и огонь в глазах привлекали, и скоро Лео оброс всевозможными знакомыми и единомышленниками. А такое количество людей – и не только – вокруг приводили парня в полнейший восторг. Он открывал для себя социум с таким же рвением и интересом, как и все новое в своей жизни. Такого же любопытства не избежали и более… близкие взаимоотношения. Он пробует… все. И ему нравится. Границы дозволенного и не особо допустимого стираются, и благородные цели подменяются псевдоважными ориентирами. От былой вулканской выправки остается только острый ум, заточенный под логические задачи и прямота, из-за которой Сейзар стал все чаще влипать, и зарабатывать все больше шрамов, синяков и ссадин.
Под угрозой лишения какой-либо возможности заниматься исследованиями, к совершеннолетию, да и к выпуску, Лео наконец-то начинает приходить в себя. Молчавший все это время отец кажется самым нужным человеком во вселенной, когда учит парня справляться со штормом человеческих гормонов посредством медитаций. И вернувшись(почти) на путь истинный, выиграв парочку грантов за большие улучшения по мелочам в повседневных технологиях, он заканчивает учебу в среднем звене. Позже, собрав все свои пожитки, уматывает в Сан-Франциско. И вот, перед ним ничего, кроме сбывающейся мечты – поступление в Академию Звездного Флота.
Характер:
Три четверти человека – это слишком много на одну четверть вулканца. Кровь Лео слишком горяча для перманентного холодного рационализма. Парень обожает шутить. Причем, делает он это всегда и везде – не важно, к месту или нет. Да и то, смеются ли над его шутками – дело последнее. Главное – освободить от гнетущего веса созревшей идеи, пусть даже она была всего лишь колкой фразой. Однако, не смотря на все тычки и насмешки – Лео абсолютно беззлобен, но в равной степени омерзительно упрям и несгибаем, если дело касается его мировоззрения.
Удивительно, но находясь в состоянии маяника, он находит гармонию между собой и окружающим миром, не видит смысла в обидах и любит людей. А особенно – любит их любить, несколько активнее, чем просто морально. Но подобные проявления филантропии, своим существованиям нисколько не мешают существовать и процветать нарциссизму Лео. Да и действительно – если ты, сингулярность тебя побери, прекрасен со своими щенячьими глазами и крепкими руками, то почему бы не признать этого и не обратить в свою пользу? Имея самую настоящую человеческую лень, просыпающуюся временами(иногда слишком часто), иметь подобные козыри очень выгодно. Вот она где, вулканская расчетливость, пусть и в несколько извращенной форме. Порой достает своего внутреннего вулканца на поверхность, дабы не запороть все к звезде большого пса, и иметь возможность думать на холодную голову.
Помимо этого, Сейзар стремится к безостановочному и обширному развитию, посему, если он посчитает собеседника не интересным, или же бесполезным – он может просто развернуться и уйти. Не считает обязательным считаться с мнением оппонента, если тот не может грамотно и внятно обосновать свою точку зрения. Так же, можно отметить чрезвычайную влюбчивость и очень легкую смену увлечений, если они не слишком серьезны. И напоследок - никто не отменял страсти к технике и приключениям.
Внешность:
Сейзар похож на плюшевого медведя больше, чем плюшевый медведь. Будучи расслабленным, в компании приятелей, он производит впечатление мягкого и милого. Но не стоит обманываться умилительными щечками и щенячьими глазами – упорные тренировки на пути к своей цели, крепкое здоровье, чтобы переносить долгие космические перелеты – это вам не просто так. Походка у Лео, равно как и осанка – уверенные, улыбка – теплая, ладони - большие и чуть грубоватые, смех – заразительный. Можно сказать, «все как надо» - но больно чересчур, ибо самовлюбленность не доводит до добра. А походка на самом деле немного косолапая. Добавьте к этому ужасный валийский акцент – и получите Лео, который еще усеян родинками и веснушками как гребаная туманность андромеды – звездами и планетами.
Определенно, в Сейзаре гораздо больше от матери, чем от отца. Земные формы, невысокий для вулканцев рост - Лео был явно не под два метра; понаделанные по глупости голографические программируемые татуировки. Странное пристрастие к старым земным костюмам из тканей животного происхождения, таким как шерсть, например, объяснялось любовью ко всему существующему и дожившему до наших дней антиквариату, включая очки в роговой оправе, трости, кейсы. Исторически достоверные справки о стилях прошлых веков, копирование которых время от времени вошло в привычку, в детстве заменяли Сейзару сказки.
Увлечения: изобретательство, медицина, песни в караоке, старые вещицы.
Способности, умения, навыки: руки, вставленные тем концом, умение оказывать первую помощь, навык рукопашного боя.
Причина поступления в Академию ЗФ: Если к звездам нужно добираться через тернии – то я готов саморучно высадить их перед дверью своей квартиры, а потом с вдохновенным лицом продираться сквозь них. Мечта маленького человека сделать много для других, а так же избороздить огромный космос – величайшая мечта. Моя мечта. Ну, и плюс ко всему – кому на борту не нужен хороший инженер, обожающий свою работу до трясучки, и готовый пожертвовать всем ради корабля и команды?
Пробный пост:
хСейчас Лео не живет с отцом, посему - флэшбек
Лео проснулся. Над головой привычно мерцало звездное небо, а в комнате было тихо, как в абсолютном космическом вакууме. Кто-то говорил, что использовать голографию во время сна и в быту – вредно, но маленький Сейзар не принимал чье-то мнение, если оно не было обоснованным. Отец научил его тщательно докапываться до любого факта, мнения, теории – проверять их на достоверность, изучать все доступные источники. Глупо опираться на однобокие знания, так говорит его папа. Представьте, что вы поверили бы в то, что луна – плоский диск. А ведь так зачастую и случается, ведь человеческие существа склонны верить своему чувственному опыту и массам, которые так же поддерживают весьма часто ошибочные суждения. Папа. Подумать только, Лео никогда не называл его так. Он всегда обращался к нему «отец», если они находились в кругу людей, и уважительно «Из’аар К’рха’ан», если рядом был дедушка или другие вулканцы. Эта мысль заставила мальчишку буквально выпрыгнуть из постели, и в своей пижаме, поддавшись чувству, пронестись по всему дому, заглядывая в каждую комнату с криками «Папа! Папа!».
Его отец обнаружился на кухне, совершенно не обращающий внимания на шум, созданный его отпрыском. Кажется, это обращение он вовсе не воспринял на свой счет. Лео в растерянности остановился на пороге и еще раз вопросительно произнес:
- Папа?
Из’аар отвлекся от синтезирования пищепродуктов и обернулся на голос, медленно поднимая левую бровь.
- Что случилось, т’хи’ла? Почему ты обращаешься ко мне этим словом? Почему ты в пижаме? – недоумевающе поинтересовался отец.
Лео пожал плечами.
- Не знаю. Я никогда не называл тебя так, отец. Мои сверстники делают это, мама учила меня этому слову. Мне захотелось.
Из’аар равнодушно хмыкнул и смерил ребенка взглядом, весьма красноречиво указывая на его одежду. В ответ на это Сейзар покраснел и виновато посмотрел на отца.
- Иди и переоденься, сын, раз ты уже встал. Но твоя мать всегда говорила мне, что не стоит будить тебя до времени завтрака, иначе ты быстро устанешь. Ты можешь сказать мне, если хочешь еще немного поспать. Сегодня у тебя нет занятий.– К’рха’ан, казалось, говорил тем же тоном что и всегда, но Лео точно знал – сейчас отец проявляет свою искреннюю заботу и любовь. Пусть поначалу он не понимал его манер, так не похожих на поведение мамы, с возрастом он научился разбираться в его эмоциях. Радуясь выходному, Сейзар кивнул и унесся выполнять свои каждодневные утренние предписания, не замечая легкой улыбки, скользнувшей по губам его строгого отца.
Позже, сидя за столом и ковыряясь в своей витаминной кашице, которая входила в его исключительно сбалансированный рацион, Лео болтал ногами и пялился по сторонам со скуки. Доедать бесцветное месиво ему совсем не хотелось, но деваться было некуда. Из’аар четко следил за его питанием (и образом жизни вообще,) после смерти матери, и даже сейчас, уже закончив свою трапезу, он сидел за столом и молча перепроверял расчеты в ожидании, пока сын закончит завтракать.
- Л’эн, почему ты не ешь? Твоему организму необходимо получать вещества, которые он не в состоянии выработать сам, для поддержания полного и здорового функционала.
Лео нахмурился.
- Есть это – Он брезгливо отодвинул тарелку, – мне совсем не обязательно. Это даже не еда, отец, - закончил Сейзар и потянулся к стакану с соком.
Старший вулканец оторвался от бумаг и посмотрел сыну в глаза. Ему стоило больших усилий осознание того, что дети не виноваты в своей глупости, ведь они просто еще не успели получить достаточных знаний. Он глубоко вздохнул и прикрыл веки на несколько мгновений.
- Обязательно. Это факт, имеющий свое обоснование и объяснение. А в награду за тягу к знаниям и заботу о своем организме, ты, кхиори, будешь заниматься сегодня в моей лаборатории. – Из’аар вернулся к расчетам, вновь улыбаясь. – Кажется, коми привыкли называть это «намеком».
После этих слов, ободренный и полный вопросов «почему», Лео принялся бодро доедать необходимые ему витамины, пусть даже в таком неприятном виде. Лаборатория была для него любимым местом в доме, да и наверное в целом городе. Отец всегда показывал ему что-то интересное, и терпеливо объяснял принципы работы каждой детали. После тщательного ощупывания и любопытного изучения, мальчик не мог разуверить себя в том, что корабли, да и обычные механизмы – не живые. И раз за разом он убеждался в этом, узнавая все больше и больше. К своим тринадцати годам он уже неплохо разбирался в устройстве двигателей всех возможных видов, и в том, как должны работать корабли, никто из сверстников не мог обогнать его по знаниям.
Весь выходной сын и отец работали с проектом матери Лео, механизмом, копирующим в принципах своего существования растения. Из’аар объяснял сыну предмет его утреннего недовольства – витамины и питательные вещества давали жизнь организму растения, а насыщенные заряженными частицами минеральные растворы позволяли работать его техногенному собрату.
Старший вулканец всегда укладывал сына спать сам, и никогда не оставлял без внимания все его вопросы, скопившиеся за день. Ответы на них и объяснения заменяли Лео элементы фольклора, которые любила пересказывать ему мать. Так, слушая размеренный голос отца, мальчонка постепенно погружался в сон.
Неожиданно он вспомнил одну вещь, и сладко позевывая спросил:
- Папа? Папа, можно я буду звать тебя так?
Из’аар помедлил с ответом.
- Тебе это необходимо?
В ответ Лео снова пожал плечами. Наверное, это было не особенно важно, но иногда ему определенно хотелось бы говорить именно так.
- Крепкого сна, сын. – вулканец поднялся с кровати и поправил одеяло. Ему не свойственно было желание проявить ласку в прикосновении, он выражал заботу именно в необходимых действиях.
- Люблю тебя, пап.
- Ашоу д’у.
Контактные данные:
Ключи:
Результаты теста:
Отредактировано Leo Si'czar (2015-04-21 21:07:02)
