Пост написан в результате совместного отыгрыша.

    Первая половина выходного дня, поэтому соседа за перегородкой не было. Фин с Ребеккой — в последние дни они проводили много времени вместе — сидели на его койке и, перематывая учебную голографическую модель, Селестер увлечённо рассказывал подруге, чем они занимаются на Законодательстве ОФП. Чутьё бетазоида подсказывало ему (не в первый раз), что девушке не очень-то интересны такие вещи, но как он мог не поверить, когда на него смотрели такими глазами?
   — ...У этих двух народов было противостояние. Аттарианцы собирались уничтожить эпрон, и сделали бы это, когда их защитники больше не смогли бы выполнять свою функцию, если бы им достались их технологии. Защитники собирались уничтожить свои технологии уходя, но не смогли, а эти технологии нужны были федератам, чтобы вернуться домой. И капитан решает уничтожить эти технологии сама, несмотря на то, что это обречёт её, её корабль и экипаж на семидесятипятилетнее возвращение домой. Она приняла такое решение, чтобы спасти жизни эпронцев, ведь возможно, это из-за корабля Федерации защитники не смогли уничтожить свои технологии. Вулканец, находившийся на борту, указал поначалу на нарушение Основной директивы, но потом поменял своё мнение. Вопрос: имело ли на самом деле место нарушение Основной Директивы Звёздного Флота? Считается ли решение капитана уничтожить технологии защитников и помешать аттарианцам уничтожить эпрон вмешательством Федерации, или исправлением вмешательства, которое совершено было не по их воле, когда защитники захватили их корабль?
    Оторвавшись от голопроекции, Селестер обернулся к Ребекке, удобно разлёгшейся на кровати.
    — Семьдесят пять лет, представляешь?.. Мне показалось, что это грубое нарушение Основной Директивы. Они не могли расценить последствия своей попытки спастись как вмешательство, чтобы потом брать за это ответственность. Но потом я подумал, что, возможно, я чего-то не понимаю. И стал размышлять...
    — Мне кажется, — невозмутимо произнесла девушка, — что иной раз женщине не нужно резкой причины, чтобы сделать то или иное действие.
    После этих слов продолжать тему дальше расхотелось.
    — Извини, но мне кажется, ты не станешь офицером Звёздного Флота, — Селестер разочарованно выключил голопроектор.
    — А вот это обидно. Я же только первокурсница, и изменюсь со временем, — Ребекка надулась и села.
    — Не обижайся. В Федерации провозглашено равенство полов, это значит, что мужчины не хуже женщин могут прислушиваться к сердцу и этическому чувству, а женщины не хуже мужчин способны руководствоваться мозгом. Иначе ни те, ни другие не могли бы стать капитанами, или вообще занимать какие-либо управляющие должности. Прости, но над тобой довлеет ветхая традиция землян. У бетазоидов когда-то была похожая проблема. Я думал, на Земле она искоренена.
    Селестер хотел сделать шаг навстречу взаимопониманию, но его объяснения прозвучали высокомерно и нравоучительно.
    — Это не традиция, это гормоны. Женщины с мужчинами никогда не будут равные по образу мысли и реакции на окружающий мир.
    Сказав это, Ребекка окончательно разочаровала кадета в своих взглядах на жизнь и принципы Федерации Планет. Взволнованный, он сказал резко:
    — Не нужно быть равным по образу мысли, чтобы быть способным быть выше своих гормонов и руководствоваться разумом при принятии ответственных решений. Гормоны не должны в этом участвовать. Если ты с этим не согласна, то тебе не место в Звёздном Флоте.
    — Нет. Тут обратная положительная и отрицательная связь. Ты тут немного не прав. Так что? Мне можно идти собирать чемоданы? — Девушка начинала заводиться. Бетазоиду ничего не оставалось, как оставаться закрытым и держать себя в руках.
    — Это не мне решать.
    — Ты серьезно? Действительно ответил так? «Это не мне решать»... Звучит холодно и с безразличием... Как будто тебе всё равно. А я думала, что только с вулканцами бывает вот так...
    — При чём тут вулканцы! — вышел из себя и Селестер. — Только от тебя зависит, сможешь ты остаться, или твой удел — работать на ферме в Колорадо, где до сих пор живут по законам девятнадцатого века.
    Кадет встал и прошёл по комнате, пытаясь успокоиться. А ведь так хорошо всё начиналось... Стоило попробовать начать сначала:
    — Есть Директивы, они для всех: для мужчин, для женщин. Если бы эти Директивы не были бы этичными, они не были бы приняты. Этика требует невмешательства в развитие менее развитых культур и в естественный ход вещей вне пределов Федерации. Мы не боги, чтобы вмешиваться: последствия могут быть ужасными.
    Похоже, эта вспышка удовлетворила Ройстон. Она решила осветить свои взгляды:
    — Бездействие иной раз хуже активного вмешательства. Это всё равно, что смотреть, как исчезают редкие виды животных под влиянием какого-либо фактора, как изменение окружающей среды, например. Это аморально. Знать, что ты можешь сделать многое и не делать ничего, прикрываясь сухими не тобой установленными правилами.
    — Это аморально, если окружающая среда изменяется из-за тебя. Если нет, то это нормально, это закон Вселенной, и закон Федерации в том числе. И понимание этого — достижение цивилизации, согласна ты с этим, или нет, — с уверенностью отрезал Фин. Он собирался оставаться верным фактам и истине, которую никак не хотела принимать Ребекка.

Отредактировано Selester Fin (2017-10-03 22:06:12)

Селестер виделся с Ребеккой почти каждый день на этой неделе, и чем дальше, тем больше его тянуло к ней, но бетазоид не мог себе ответить даже, «встречаются» они или нет. Он не обучался на Бетазеде, не умел отличать истинные чувства от ложных, свои от чужих, что идёт от души, а что от тела. И поэтому иногда ему казалось, что он нашёл Ту Самую, а порой — что это всё наваждение, и давно пора прекратить подавать девушке ложные надежды. Он даже представить себе не мог их будущего. И пока это всё длится, чувствовал себя на острие между обещанием блаженной радости и невыносимыми муками взаимного непонимания и неопределённости.
    Даже проявляя сдержанность и спокойствие, Ребекка умела задеть чувства Селестера, уколоть в самое больное место. А иногда она просто доводила его до крайней степени возмущения. Парень никак не мог взять в толк, как можно быть такой нелогичной и непоследовательной. И нет, он не был вулканцем, он был слишком не-вулканцем, чтобы принимать её слова и действия близко к сердцу. И, по правде говоря, ему было неприятно сравнение его с вулканцами, поскольку Фин считал, что уж у него на первом месте этические принципы и уважение к чужим чувствам, а рациональность только исходит из этого.
   Ребекка постоянно указывала на разницу в их поле как аргумент своим непредсказуемым и противоречивым поступкам и мнениям. На Земле исторически было очень сильное гендерное неравенство. На Бетазеде тоже в прежние времена считали, что у мужчин недостаточно гибкости, чуткости, практичности, интуиции, что мужчины слишком агрессивны, прямолинейны, узко мыслят и подчинены инстинктам, поэтому не способны брать на себя ответственность и принимать важные решения — их роль только обеспечивать, заниматься рутинными обязанностями и выполнять указания. Поэтому Селестеру было понятно, откуда берёт корни убеждение «женщинам свойственно руководствоваться сердцем, а мужчинам бездушной логикой». Но разве можно в таком случае назвать справедливым её отношение к принципам Объединённой Федерации Планет, которые Селестер считал вершиной и наивысшим воплощением этики и гуманности?
    Годы ошибок, опыта и переговоров она называет «сухими законами». Но ведь не глупая ситуативная эмоциональность, а взвешенные суждения, решительная человечность и верность вековой мудрости лежит в основе настоящих этических поступков. Так что, кто ещё тут бессердечный. Почему-то белокурая красавица этого не чувствует, только забрасывает его аргументами одним за другим, между которыми даже связи нет. Селестер хотел было просто уйти, но неожиданная мысль заставила остановиться и себя высказать.
    — Чистая совесть тут ни при чём. Если не руководствоваться принципами Федерации, то можно таких дел наворотить, что потом всю жизнь будут кошмары сниться. Поэтому я и задумался: а было ли решение верным? Что, если капитан Джейн вмешалась там, где не должна была, и потом на ней будет лежать ответственность и за страдания её экипажа, и за судьбы двух слабых народов? — Фин присел на краешек кровати и внимательно, вкрадчиво — как ему казалось — посмотрел в глаза Ребекки. Другой бы кто-то сказал, что в этот момент в его голосе зазвучали царственные нотки потомка благородного Одиннадцатого Дома Бетазеда. — Причём тут физиология? При чём тут мораль? «Сухие законы» для того и созданы, чтобы уберечь людей от непоправимых ошибок прошлого. Ты считаешь меня чёрствым, но ты же не знаешь, что может стоять за спасёнными жизнями? Временное удовлетворение не гарантирует правильности, наоборот, оно может обернуться очень плохо для всех...
    «...Нас», — закончило подсознание, когда Селестер снова поддался обаянию и заключил светлую головку в ладони, чтобы поцеловать в губы. Теперь она не будет считать его таким уж чёрствым.

Отредактировано Selester Fin (2017-10-03 22:09:22)

Предвкушение вновь поглотило полностью его разум, и Селестер был неприятно удивлён и даже... оскорблён? — такой отталкивающей реакцией девушки. Её ясные глаза были так близко, что у Фина начало колоть в зрачках; он смотрел, как двигаются  мягкие акварельные губы, как поднимается с мерным дыханием грудь, и он всё ещё боролся с неожиданным запретом, когда начал прислушиваться к тому, что кадетка настойчиво пыталась донести до него. А её как-будто зациклило. Обязательно надо доказать Фину, что он не прав. Зачем вообще ещё какие-то слова? А, впрочем, пусть говорит: имеет право на своё мнение. Но взгляд Ребекки был нежным и проникновенным, а голос звучал так умиротворяюще, что пришлось выслушать до конца.
    По правде сказать, согласиться Фин мог мало с чем. Особенно притча — она показалась бетазоиду настолько нелепой, что он не мог бы даже сразу сказать, что в ней не так. Но в чём-то Ребекка была права: нужно быть в гармонии с собой, своими чувствами, душой. Он хотел сказать: «Я верю», — и наконец поцеловать её, и шутливо уронить на кровать... Но, если говорить о совести, то что-то было в этом плане не так. Он ведь уже не остановится. А что, если у неё никогда не было в жизни мужчин? А что, если это сломает ей жизнь? Что, если это не настоящее чувство, и они оба окажутся в проигрыше в итоге? Они ведь не так хорошо друг друга знают. Селестер расстроит отношения со своей семьёй, с отцом, навлечёт на себя осуждение всего Дома...
    Но мысли были медленнее тела. В одно мгновение Ребекка оказалась легко и небрежно подмята туловищем Фина на узкой кровати. Её волосы распростёрлись по выбившейся из-под покрывала подушке, взгляд замер в ожидании. Селестер смотрит на это сокровище сверху, он слышит, как она дышит, и кровь пробивает себе путь к его главным мужским отличиям. И вот здесь надо действовать решительно.
    — Прости, — говорит Фин, отрывая ставшие вдруг чугунными торс и руки и снова садясь лицом к голопроектору. — Вот... такие вот у нас задачи на ЗОФП.
    Сейчас он подышит правильно, и они нормально закончат разговор.

Отредактировано Selester Fin (2017-10-04 04:23:44)

— Тебя что-то беспокоит? — тихо спросила девушка, не отрывая лица от плеча кадета, её голос ещё немного дрожал, но в целом старался быть ровным и мягким.  -— Ты... Ты не можешь быть со мной, да?
    Как нелепо получилось. Как будто у него какие-то проблемы... с этим. Лес покачал головой.
    — Нет, — он смотрит куда-то в сторону. — Дело не в этом. Ты мне очень нравишься. Просто, — бетазоид глянул на Ребекку, чтобы совсем уже не выглядеть грубым, но её лицо заставляло его испытывать безосновательное смущение, — мы не готовы. Мы не так хорошо друг друга знаем, так?
    Это должно было прозвучать убедительно.
    Большой палец инстинктивно поглаживал маленькую кисть, что она вложила в его ладонь. Фин легонько сжал её и высвободил руку. Больше всего ему хотелось, чтобы девушка ушла. А самому неплохо было бы размяться, принять прохладный душ и, возможно, заняться-таки звёздной географией.
    Парень встал и сделал ещё несколько шагов по комнате. Он переживал, что после всего этого Ребекка больше не захочет его видеть. Было душно.

Отредактировано Selester Fin (2017-10-04 20:37:11)

Он поступил правильно, и что за это получил? Гнев и обиду? В общем-то, Фин и не ожидал, что Бекки заценит его благородство. Ну и пусть!..
    Он мог бы остановить её, сказать: «Прости, ты не так поняла. Ты знаешь, ты мне очень дорога, поэтому я не хочу делать безрассудных поступков. Вернись, пожалуйста», — но подходящие слова не пришли на его заклинивший ум, всё, что он мог — только стоять по среди комнаты, как столб, уставившись неподвижным взглядом куда-то рядом с лицом уходящей подруги, красивой и теперь уже недоступной, и злиться на себя.
    Эмоции бурлили в нём похлеще магмы в недрах вулкана, но им не суждено было вырваться. Обнять, вернуть обратно? Только плотнее сжались губы. Чем ему обернулся его «героический» жест?
    Когда дверь закрылась, кулак Селестера со всей дури столкнулся с перегородкой. Ауч!.. Пожалуй, он больше так делать не будет.

Отредактировано Selester Fin (2017-10-04 21:29:21)