Иногда Селестер как будто стремился воплощать образ такого кадета, который в любой момент может сказать: "Ну ладно. мне пора делать домашнее задание". А иногда он совсем другой парень. Но в этот раз Фин был больше всё же к идеальному кадету, чем к другому парню, потому что он собирался поразмышлять над Директивами Звёздного Флота где-нибудь в уединениии, и помечтать.
    Но чем больше новичков, тем меньше излюбленных мест остаётся на карте территории Академии. Сейчас, например, в японском саду сидел ещё один любитель уединиться: наполовину вулканец, с которым Фин на днях познакомился на вечеринке для первокурсников. Загадочное создание, которое распознаётся как телепатическое, но при этом странно себя ведёт, заговори с ним мысленно.
    Нельзя сказать, что Фин был огорчён присутствием Иккинга (так ведь его зовут?). У бетазоида были приятели, но не было близких друзей, поэтому общением он не тяготился, а наоборот, иногда стремился к нему. И ещё был шанс найти родственную душу, разве же это плохо? Хотя надежды особой не было.
    Лес с детства чувствовал себя особенным, даже знакомство с другими бетазоидами не изменило этого чувства. Это и хорошо, и плохо, но речь не о том, а о том, что когда привыкаешь так думать о себе, не ждёшь какого-либо единства или понимания. Везде и всюду нужно играть по чьим-то правилам, но будет время, и он построит свои правила. Может быть, он найдёт союзников. но он построит свой порядок. А сейчас Селестер просто хаотично тыкается носом в души других, может, союзники ближе, чем он думает? Тем не менее, он не ждёт, что это будет кто-то "свой".
    – Дир тоф хех смусма, – совершенно искренне и явно показывая, что хочет сделать вулканцу приятное, Селестер попытался изобразить вулканский салют, а затем опустился на корточки рядом с парнем. Может, в другой раз он ожидал бы отповеди и что-нибудь про то, как лучше приветствовать вулканцев, но этот подубетазоид был другим, особенным вулканцем. – Не сильно занят?